Важно не то, что случилось, а то, как мы реагируем на это. Бодо Шефер

Скучна и беспросветно занудна жизнь почтенного австрийского бюргера. Подумайте сами: рецепт Захер-торта ненароком придуман в 1832 году и с той поры не меняется.  Ледяное вино Айсвайн из подмороженного винограда деловитые австрийские монахи успешно продавали уже в XIX в. Первое кафе открылось в Вене в 1683 году – надо же было где-то посидеть за чашечкой кофе в честь изгнания надоедливых  османских узурпаторов. Рупрэхтскирхэ заложена примерно в седьмом веке,  и то, что главный святой этой церкви - покровитель соляных торговцев, дает основание предположить, что лавку с солью тут будет выгодно держать еще в ближайшую тысячу лет. В среднем окне этой церкви сохранилась самая старая в Вене роспись по стеклу: эти увальни даже во время чумы стекло разбить не удосужились Больше ста лет в кафе «Моцарт» возле Оперы подают яблочный штрудель, а самые большие шницели семья Фигльмюллеров в нашем любимом ресторанчике жарит с 1905 года. Тоска, ей богу. Как прадед валял в сухарях телячьи отбивные трехмиллиметровой толщины размером с небольшой аэродром, так и праправнук сможет продолжать этот сочный бизнес под смешным девизом «Здесь шницели растут!». Никакого тебе разнообразия, унылая стабильность и благополучие.

То ли дело у нас: стоит тебе только открыть какую-нибудь отечественную медоварню-самоварню-баранкогнульню – как бац! - или опричники, или дефолт, или сталинские репрессии, или налоговая проверка пришла,  или война, или новый российский закон, или смутные времена, или конкуренты и рейдеры, что суть всё одно и то же. Только зазеваешься – раскулачат, расстреляют, эскпроприируют,  аренду повысят, НДС возьмут, скучать некогда. Смысла создавать что-то на века и голову передачей семейных традиций забивать нет никакого – все равно доходы от твоего труда достанутся чьим-то чужим отпрыскам. Посему полный простор для творчества, постоянное обновление, и самые распространенные древности у нас – позавчерашний батон в еще не снесенных Собяниным ларьках, просроченный сыр в гастрономе и самолеты ТУ-154, догоняющие по возрасту венские достопримечательности. Зато столько приятной суеты! Это штрудель, млин, можно без ремонта эксплуатировать –  а у нас перманентная модернизация. Не то взорвешься.

Одна приятельница позвала друзей на дачу на Новый год. Написала письмо с описанием проезда, которое заканчивалось так: "... потом увидите двор, огороженный разноцветным забором, открывайте калитку - а там уже и стол накрыт!" И несколько раз при отправке ошибалась адресом:  созванивалась с адресатом, письмо никак не доходило, снова записывала другую электронку на слух по телефону... В результате ушло четыре таких приглашения на разные адреса. Вот, говорит, не знаю, что кому отправила, сижу и жду теперь, кто приедет.

Некоторые профессоры – очень славные ребята. Я знаю как минимум десяток научных деятелей, с которыми вполне - и за жизнь, и по пиву, и матерную частушку про власть. Хотя большинство науковедов все же с катушек от зауми слетает. Не зря, наверно, говорят: ясно мыслишь – ясно излагаешь. У туповатых подростков под шапкой именно их ацццкий словарчег и тусуется. А у членов с корреспондентами в черепной коробке темы из монографий, параграфы, дискурсы, короче, нормального живого слова не откопаешь. Но, к счастью, не у всех. Вот жизнь опять свела с чудным дядькой. Известный востоковед, тюрколог. Столько почетных званий, что я все равно половину не вспомню, а в половине ошибусь: завотделом истории востока Института востоковедения, профессор, вице-президент общества востоковедов Российской академии наук и что-то там еще, еще и еще. Заслуженный деятель,  член-корреспондент,  автор публикаций, книг и учебников, почётный член всего, что имени Ататюрка на планете. При этом мне-то он, конечно, понравился, не поэтому, а потому что когда я его первый раз увидела перед вылетом одного важного сообщества на один турецкий слет, в отличие от остальных научно-сушеных делегатов, по виду только что проглотивших швабру, профессор был совершенно спокоен, весел, ироничен и слегка пьян. Закинутый за плечо галстук, пара-тройка восхитительных остроумных баек в кафешке в дьюти фри – я сползла от смеха под стол и там, под столом, хоть он и не догадывается, стала его верным другом навсегда.

Мне потом рассказали, что

Поужинать с Депардье…

- Ты обязана сделать ему салат из аспарагуса! - сразу наскайпила Ленка (Skype – главное средство нашего общения, потому что я в Москве, Женька во Владике, а Ленка уже несколько лет живет в Лас Вегасе, и она у нас гастрономически самая продвинутая).

Нет, мы никогда не собирали флайеры и плакаты с его портретами, не копили его автографов и всяких фетишей – да и ничьих, собственно. Фанатское помутнение миновало нас даже в тинейджерстве. Прямо над нашим домом всю зиму ярким светящимся шаром висела крупная белая звезда, я в детстве влюбилась в этот волшебный фонарь, папа рассказал мне, что это Сириус, лет в десять я выписала в разрисовнную тетрадочку из астрономической энциклопедии в школьной библиотеке все, что нашла про этого белого карлика из Больших псов, и на этом моя «звездная болезнь» кончилась. Но все же, когда моей сестрице Жене предложили поужинать с Жераром Депардье,  мы все ахнули и испытали такое волнение, будто Гагарина увидим. 

Он родился прямо перед войной и отца, погибшего в конце 41-го, не запомнил. Из-за зрения «минус тринадцать» (видно, военная «диета» дала о себе знать)  с мальчишками во дворе в футбол играть не мог – но авторитет имел непререкаемый. Потому что он знал ВСЕ. Говорят, что когда страдает какой-то орган чувств - природа компенсирует недостачу, давая человеку сверх-способности в чем-то другом. Ване природа была вынуждена втройне додать умом, памятью и сообразительностью: в далекой крошечной уральской деревушке, где он родился в середине прошлого века, оптики не было, как и денег на поездки по врачам в райцентр у его мамы – солдатской вдовы, воспитывающей трех сирот. И он лет до пятнадцати жил и учился «на слух» (пока учительница не взялась за поездку за очками для самого любимого смышленого ученика), практически наизусть запоминая все, что слышит на уроках.

Прочитала, что хотят запретить употреблять выражение «лицо кавказской национальности» и почему-то вспомнила один разговор про … украинскую музыку. Как обычно, мы выскочили с коллегами перекусить. Суп был такой, будто в кастрюле вместе с рыбой варили кухонное полотенце.

- Почему вы не спрашиваете, как выходные прошли? – ворчит, отодвигая загадочный суп, моя подруга Мур, - жду-жду, чтобы рассказать: я видела 72 бандуриста…