Шестнадцать в лодке, не считая инструктора, или Особенности национального сплава

Ну и что, что косая сажень в плечах, профиль суровый, как у ледокола «Ямал» и боевые награды. Это вы просто не знаете, какой на самом деле ранимый мне муж достался. И всего-то два дня по травмпунктам и страховым компаниям со мной после похода по родному краю мотается, а уже на будущий год в сплав идти не хочет. Во сне вздрогнул и сказал: «Поспи, рано грести». А утром тревожно посмотрел в ясное небо и зачем-то взял на работу пропахшую дымом куртку.

Он и нынче-то ни на какой рафтинг ехать не хотел. Пыхтел, грелся, объяснял мне про тяготы строительства бани на даче и капризы свежезалитого фундамента, про то, что в офицерском прошлом выспался под брезентом на шишках на всю оставшуюся жизнь и искренне привязан к нашему ортопедическому матрасу, про благородный труд, без которого мамонта в пещеру своей маленькой жене не притащишь, и что поход, где десяток теток, один ребенок и только пятеро нормальных мужиков – это тоска смертная. Но за день до сплава позвонила наша подруга: мол, ее супруг одну не отпускает, поскольку женщин и дома-то надо все время спасать, а в лесу они очевидная добыча. Представив, как я падаю в пропасть\попадаю в зубы к волку\тону в омуте\остаюсь жить в деревне староверов под Тверью, муж тяжко вздохнул и купил новенькую колоду карт – играть после спасения жены из когтей медведя длинными лесными вечерами в покер с нормальными мужиками. Знал бы он, где соломки подстелить…( Read more... )